Армия АлисА - питерский полк
.......................
..................................
..................................
..................................
..................................
..................................
..................................
..................................
..................................
СМИ
Ругань как подарок к юбилею.

Ответ на статью Всё-ли можно воцерковить?

"Всё-ли можно воцерковить?" - ставит вопрос в своей статье Людмила Ильюнина и сама же отвечает - "Не все. Нельзя воцерковить грех, нельзя воцерковить страсти". Верно. Именно страсти и не надо воцерковлять. В том числе и страсть полемическую. Зачем воцерковлять привычку все действия других людей истолковывать в возможно худшую для них сторону? Зачем воцерковлять привычку верить оценкам и сообщениям заведомых врагов тех людей, о которых идет спор? Зачем при обсуждении жизни и творчества православных людей доверять суждениям, высказанным недругами православия?

Есть два факта современной культурной жизни.

Первый: рок-кумир, лидер группы "Алиса" Константин Кинчев ввел православную тематику в свое творчество. Рок-идол подростков 80-х, автор знаменитой песни о поколении, "которое молчит по углам", Кинчев так отвечает на вопрос о своей религиозной эволюции: "Я никогда не был атеистом. Я был богоискателем, отчасти язычником. И даже, наверное, прости Господи, сатанистом, в том виде, в каком сказано в 8-й утренней молитве: служил дьяволу, сам того не зная. Если человек говорит: "Я хороший, но в Бога не верю", - это значит, что он уже служит сатане. Слава Богу, чередой чудес, замеченных мной, Господь меня привел в храм" (Известия 28 окт. 2003).

Второй факт: это публичное покаяние Кинчева не осталось незамеченным и безнаказанным со стороны "либеральной прессы".

Вот несколько публикаций о нем и его вере за один только месяц:

"15 октября у группы с именем женщины и вокалистом Константином выходит альбом. Называется с претензией на философию: "Сейчас позднее, чем ты думаешь". Пластинка - ничего особенного, очень похоже на раннюю "Алису", когда Кинчев утверждал, что "мы вместе", а от его "армии" шарахались в метро после концерта. На пресс-конференцию по поводу пластинки и юбилея экс-опальный Кинчев привел с собой друзей - дьякона Андрея Кураева и военно-морского пиарщика, капитана первого ранга Игоря Дыгало. Появлению Кураева никто не удивился - известно, что внезапный религиозный фанатизм Кинчева проснулся несколько лет назад и заставил демобилизоваться прочь львиную долю алисовской армии. Но приходу Дыгало удивились. Журналисты неприлично смеялись и показывали пальцем - троица смотрелась нелепо" (Новая газета, 9 октября).

"Во Дворце спорта "Лужники" свое двадцатилетие отпраздновала группа "Алиса". Весь концерт, от новой песни "Родина" до хрестоматийной "Мы вместе", стал иллюстрацией того, какие плоды может принести правильное военно-патриотическое воспитание молодежи в сочетании с тяжелыми гитарами и культом здорового тела. Музыка у "Алисы" сопровождает рифмованные проповеди, военные марши и стихотворные памфлеты, направленные против массовой культуры. Лирические герои поэзии Кинчева - воин, инок и шут. В жизни же воины, а точнее, военные флотоводцы помогают "Алисе" снять клип "Небо славян" на борту боевого корабля ВМФ. Дьякон Андрей Кураев осуществляет бесперебойную связь с Высшим Продюсером и следит за тем. чтобы паства колбасилась правильно, ну а в роли шута - по-прежнему сам Константин Кинчев" (Коммерсантъ 27 октября).

"Фанаты Кинчева не разделяют его ухода в религию. - Люди из моей компании в монахи не постриглись и поститься не начали. Тут скорее дело в том, что музыку "Алисы" изначально слушали достаточно впечатлительные и несколько склонные к религиозности люди - потому что песни такие были, - сказала "Известиям" Ольга Панфиловская, бывший "алисоман", а ныне редактор гламурного журнала. - После того как непримиримый рокер за пять лет превратился в упертого проповедника, это вызывает только раздражение. Пока он просто ходил себе в церковь и пел хорошие песни, это было его личное дело. А когда вместо новых песен пошли какие-то псалмы, идти за ним по жизни дальше пропало всякое желание. Поэтому половина его фанатов и ушла слушать частушки из склепа в исполнении группы "Король и Шут". А остальные брезгливо морщатся, когда концерт в честь 20-летия группы заканчивается проекцией православных икон на экранах у сцены, а Кинчев разве что крестным знамением всех не осеняет. Думаю, новое поколение "алисоманов" строем в церковь точно не идет. Потому что выпить и потрахаться все по-прежнему не дураки" (Известия. 28 октября)

Интервью превращаются в расстрелы: каждый вопрос - как выстрел или плевок:

"Почему новый клип был снят на флоте? Это модная тема милитаризма, которой сейчас стали следовать многие музыканты?.. Ваш самый ярый фан-клуб в Питере называется "Армия "Алиса". Армия и религия разве стыкуются?.. Бытует мнение, что официальная церковь является купленной и фальшивой структурой. Вы, будучи православным человеком, как к этому относитесь? Религию часто используют как оправдание собственных поступков - можно согрешить, а затем замолить грехи:"

Ответ Кинчева на последний из этих вопросов:" - С пониманием отношусь к таким людям... Сам таковым являюсь. А вы встречали людей, которые не грешат? Я не встречал. К сожалению, людей, которые грешат и не каются, гораздо больше, чем тех, кто все-таки осознает свою греховность и стремится к покаянию. В вашем вопросе чувствуется некая злая ирония (быть может, я ошибаюсь). Я хочу сказать, что подобные вопросы задают люди, которые никогда не проходили через исповедь. Попробуйте, и все вопросы отпадут сами собой" (Куранты. 8 октября).

Итак, Кинчев знает, что свою веру ему придется нести сквозь хулу "общечеловеков".

Знает он и то, что соеднившись с православием, он изрядно проредил ряды своих почитателей.

Я как-то спросил Кинчева, насколько упала его популярность после того, как он обратился к церковной тематике. Он сказал, что если раньше "Алиса" собирала стадионы, то сейчас - максимум тысячные залы домов культуры. А те фанаты, кого интересует рок-музыка в чистом виде и кому неважно содержание, ушли к "Королю и Шуту". Кроме того, Кинчев отказался выступать в периоды церковных постов (а это более чем половина года). И то и другое означает, что человек несет прямые финансовые потери по мотивам своей веры. Можно представить - как непросто было ему объяснить необходимость этих жертв членам своей группы:

Всего этого предпочла не заметить страстная полемика Людмилы Ильюниной: "известный богослов и публицист диакон Андрей Кураев на пресс-конференции, посвященной 20-летию группы "Алиса" и выходу нового альбома "Сейчас позднее, чем ты думаешь", как бы отвечая на естественные сомнения в православности того, что делает на сцене Кинчев, называет это юродством. Но, да простит, меня уважаемый отец дьякон и сам Константин, юродивые не получали деньги за свое "буйство во Христе"".

Не знаю, сколько денег было у Константина раньше, сколько - сейчас. Но если уж журналистка решила пошарить в кармане у Кинчева - то даже из известных ей публикаций нетрудно было бы сделать вывод о том, что путь, избранный лидером "Алисы", лежит мимо денежно-эстрадных гольфстримов.

Удивительно, что Людмила Ильюнина приводит самую издевательскую - "коммерсантовскую" - статью о Кинчеве - и при этом противопоставляет его путь стези юродивых: "Не поклонение фанатов они получали, а побои, насмешки и издевательства, и ради этого-то они и становились "мнимыми безумными", обретая самый верный способ борьбы с гордостью, присущей всякому человеку".

Вновь скажу: подчинив свое творчество своей вере, Кинчев гарантированно получил (на всю оставшуюся жизнь вперед) регулярные оплеухи от либеральных "рок-критиков".

Ильюнина вопрошает - "Разве Кинчев согласится назвать себя сумасшедшим, психом? Нет, не красивым словом "юродивый или шут, или паяц", а именно ненормальным, в которого на сцену могут полететь и гнилые помидоры, и оскорбления, а не цветы и восторги фанатов? Если он по совести готов сказать, что может все это принять, и что не почести и юбилеи 20-летние ему нужны, и не шум в СМИ, то тогда он имеет право называться юродивым".

Во-первых, ни один юродивый сам себя юродивым не провозглашал и не нес перед собой табличку с соответствующей надписью. Единственно, кем себя Кинчев - человек, воцерковленный через книги митрополита Иоанна (Снычева) - называет сам - "Я - рядовой ополченец Русской православной церкви. Все, что церковь считает правильным, и я считаю абсолютно верным" (Известия. 28 октября):

Впрочем, к этим его словам надо делать разъяснение. Православие Кинчева отнюдь не воинственно. Каждый раз, когда мне приходится слышать или читать его интервью, меня поражает его предельная сдержанность: никаких призывов, никакого желания "организовать", или "заклеймить", подчеркивание, что это его сугубо личный выбор, который он совсем не намерен навязывать всем окружающим. Даже о той группе, к которой отхлынуло немало его поклонников, он отзывается безо всякой "подколки": "Вы не расстраиваетесь, что за эти годы ряды ваших поклонников поредели? - Я сделал это осмысленно и осознанно. Отсек всех тех, кто видел в "Алисе" только голую атаку, то бишь рок-н-ролл, и передал их по наследству коллективу, которому я симпатизирую, то бишь "Королю и Шуту"" (Новая газета. 9 октября)

Журналистам хочется штампов, хочется подверстать его в какую-то рубрику - в комиссары, в замполиты, неофитские агитаторы: А он говорит: "Я проповедником себя не считаю и не считал никогда. Просто некоторые люди думают, так же, как я: И меня это радует:". Кстати, это ведь тоже очень трудно: говорить о своей святыне и не становится в позу проповедника, свидетельствовать о своей вере и при этом проповедником себя не считать. В "армии Алисы" быть маршалом, а в Церкви - рядовым.

Это я говорю, что Кинчев - современный юродивый, а не он сам. Юродивый - не значит сумасшедший и не значит бомж. Юродивый - значит человек, который выламывается из привычных социальных стандартов поведения ради того, чтобы обнажить перед людьми слишком затертую и привычную истину.

Когда-то меня поразил рассказ о священнике, у которого разболелась голова на всенощном бдении. Шла торжественная архиерейская служба, полиелей. Священники рядами выстроились между архиереем и аналоем с праздничной иконой... Когда же боль у этого батюшки стала нестерпимой, он нарушил благочинный порядок. Под недоуменные взгляды сослужителей он вышел из ряда, подошел к иконе, обмакнул палец в лампадку, помазал елеем свою голову и вернулся в строй: Такое проявление веры я считаю юродством Христа ради.

Кинчев - юродивый не среди христиан. Он юродствует среди рокеров (которые, в свою очередь, юродствуют среди обывателей). Легко протестовать против далекой власти (которая, скорее всего, и не знает о твоем протесте и не снизойдет до мести). Труднее идти против мнений близких людей, выступить против привычек своей компании. Кинчев, отказывающийся от алкоголя и мата, сообразующий свое творчество со своей ортодоксальной верой оказывается пловцом против течения.

"Почести, юбилеи, шум в СМИ" Кинчева, смею уверить, не волнуют. В нашем общении он всегда просит меня избавить его от встреч с журналистами:

Знает ли Кинчев, что его работа вызовет критику не только со стороны либералов, но и со стороны церковных людей? - Конечно, знает - ведь он не ребенок и не неофит. Он уже 10 лет в Церкви. Он знает, как легко у нас громоздятся подозрения и осуждения и как трудно бывает их развеять. Значит, и на эту боль он согласен ради того, чтобы обратиться со словом веры к тем ребятам, которые никогда это слово не услышали бы из уст священника.

Есть ли поводы для критики тех слов, что Кинчев говорит со сцены? - Нет, Людмила Ильюнина сама признает, что "он все правильно говорит, никакого смешения нет. И вообще он настоящий поэт, любящий Россию и ее веру".

Значит - в главном нет поводов для нападки на своего единоверца. За что же тогда "наверное хороший человек и при том церковно верующий раб Божий Константин" избирается объектом публичной критики?

Во-первых, он обвиняется в том, на концерте из-за "плохой" роковой музыки трудно разобрать "хорошие" слова его песен - "Кинчев оправдывает себя тем, что молодежь не будет слушать ничего кроме рока, потому важно дать им правильные слова, но в таком обрамлении, к которому они привыкли. Не лукавство ли это? Ведь на концертах подобных лужниковскому, слова всегда имеют второстепенное значение (да их почти и не слышно), а главное - общая атмосфера зала, которая создается прежде всего шумовыми и световыми эффектами, и в "православном роке" они такие же, как и в самом неправославном".

Вот сразу видно, что Людмила Ильюнина не была на том концерте, который так возмущенно описывает. Дело в том, что алисоманы наизусть знают песни и стихи своего кумира - даже прежде премьеры нового диска (поскольку на концертах они начинают звучать раньше, чем появляется тираж нового диска). Для меня это было как раз радостной неожиданностью: видеть, как сотни молодых ребят вместе с Кинчевым поют такие слова, для которых не находится места в демократическом телеэфире...

Во-вторых, Ильюнина возмущена тем, что "с его уст вместе с молитвами слетают "крепкие словечки"". Это неправда: ни в жизни, ни на сцене Кинчев не матерится. Самое крепкое его "словечко" - "грязь".

В-третьих, возмущение критикессы вызвали "Голый торс, руки, разрисованные татуировками и короткие шорты. Но главное, о чем автор "Коммерсанта" умолчал: в этот "сценический костюм" входит нарочито большой и блестящий нательный крест. А за спиной поющего вспыхивают пятиконечные звезды, Андреевский флаг с крестом, руки "фанатов", поднятые в сатанинском жесте. И тут хочется сказать: "стоп". Даже описывать все увиденное не хочется".

Впервые вижу, чтобы один православный человек попенял другому православному человеку за то, что тот не снял нательный крест. Никакого "сценического" креста у Кинчева нет. Это обычный нательный крестик, который на нём постоянно, и крестик этот ничуть не выдается ни по украшениям, ни по размерам (что хорошо видно на фотографии, помещенной в "Коммерсанте").

Появление на экранах пятиконечных звезд вполне сюжетно оправданно - потому что Кинчев поет об антихристовой грязи, затопляющей всё:

Пальцы, изображающие рога, изображают именно и только рога, а не сатану. Мне как диакону на каждом всенощном бдении приходится возносить молитву: "Возвыси рог христиан православных". Рог - это просто знак силы. Силен же не только сатана. Гораздо сильнее Бог и Его Церковь. Поэтому так часто упоминается рог в книгах Священного Писания - от Пятикнижия ("благословение Явившегося в терновом кусте да приидет на главу Иосифа и на темя наилучшего из братьев своих; крепость его как первородного тельца, и роги его, как роги буйвола" - Втор. 33, 16-17) до Апокалипсиса (Откр. 5,6). Кинчев же поясняет своим фанатам, что пальцы, сложенные в рога, должны ими пониматься как удар по сатане, как отпор греху.

"Голый торс, руки, разрисованные татуировками и короткие шорты". Может ли проповедник быть обнаженным? К любому случаю ли приложима формулировка Ильюининой - "Если человек не скрывает свою наготу, а наоборот, выставляет ее напоказ, о таком человеке говорят "бесстыжий""?

В истории христианства известен голый миссионер: пресвитер Юлиан, поехавший с миссией в Эфиопию, где из-за невыносимой жары с 9 утра до 4 часов дня вел свои беседы с язычниками нагим, сидя в пещере по шею в воде... А в итоге - "обучил и крестил царя, его вельмож и много народа с ними" (см. Иванов С. А. Византийское миссионерство. М., 2003, с. 100).

Нагим ходил по московским морозам Василий Блаженный. Кстати, Людмила Ильюнина в своей статье упоминает, что на кинчевский концерт надо было пробираться по мокрому снегу. Могу свидетельствовать: в зале было прохладно, сквозняки были преизрядные. Так что с "голым торсом" Кинчев стоял отнюдь не ради своего удовольствия. Работа у него такая.

Если бы с его обращением поменялось всё-всё в его творчестве, и знаменные распевы заменили бы рок-аккорды, а стилизованный кафтан прикрыл бы его татуировки - то он потерял бы всю свою аудиторию. А, значит, и все свои миссионерские возможности. Человек выставляет себя на сквозняки (и в буквальном смысле, и в переносном) ради людей, а не ради "ячества".

Вообще одежда миссионера - особый и интересный вопрос. При разговоре о том, "како надлежит одеватися христианину", я вспоминаю ехидные слова христианского и гонимого писателя третьего века Тертуллиана, которыми он начинает свой трактат "О плаще": "Мужи карфагеняне! Я радуюсь, что вы столь процветаете во времена, когда имеется приятная возможность обращать внимание на одежду. Ибо это - досуг мира и благополучия. Благо снисходит от властей и от небес".

К одежде Тертуллиана в ту пору цеплялись все: христиан раздражал его плащ (форменная одежда профессиональных философов, которые в ту пору были, конечно, язычниками и врагами Церкви), а обычных язычников - то, что римскую тогу он променял на греческую одежду.

Спустя сто лет такая же проблема возникла у константинопольского философа Ирона, из школы киников обратившегося в христианство. "Форма одежды" у учителей философии не поменялась: плащ киника и неостриженные длинные волосы. Поскольку в большинстве своем философы были язычниками и преподавали учения античных (то есть языческих) мыслителей, то естественно, что для христиан четвертого века встретить человека с длинными волосами в церкви было столь же подозрительно и необычно, как в конце 80-х годов встретить там же человека с голубыми гэбистскими погонами.

Чтобы защитить новообратившегося проповедника от нападок, св. Григорий пишет: "Он пристыжает высокомерие киников сходством наружности, а малосмысленность некоторых из наших - новостию одеяния, и доказывает собою, что благочестие состоит не в маловажных вещах, и философия - не в угрюмости, но в твердости души, в чистоте ума. А при сем можно иметь и наружность, какую угодно и обращение с кем угодно" (Слово 25, В похвалу философа Ирона).

В общем, ничего нового в ситуации вокруг Кинчева нет. Это старый как Церковь спор о том, какие одеяния уютного и теплого благочестия может и должен снять с себя миссионер ради того, чтобы приблизиться к язычникам.

В старых книгах легко читать советы о том, что с эллинами надлежит быть похожим на эллинов, а с иудеями надо говорить на языке иудеев. Легко восхищаться мудростью древних миссионеров и благоговеть перед иконописными ликами древних юродивых. Ну, а с сегодняшними людьми можно ли быть сегодняшним, с русскими можно ли быть русским, а с молодыми - молодым?

Почему подстраиваться под вкусы и мнения стариков - не зазорно, а вот говорить на языке, интересном молодежи, предосудительно? Я еще застал времена, когда церковные иерархи посещали заведомо нецерковные и даже антицерковные собрания и при этом свои речи там корежили так, чтобы услаждать собравшихся язычников-геронтократов. Я имею в виду кремлевские банкеты и приемы по поводу 7 ноября - дня антирусской и антицерковной революции: Я помню, как архиереи и священники кланялись "вечному огню" (уж более антихристианского символа трудно себе представить).

И такие уступки освящены историей Церкви. Константинопольский собор 809 года пояснил, что церковные правила могут не соблюдаться в отношении к императору (по толкованию современного историка это означает, что "непреклонная императорская воля представляет собой форс-мажорное обстоятельство, которое дает право архиерею применить икономию, если речь не идет о покушении на устои веры" (Афиногенов Д. Е. Константинопольский патриархат и иконоборческий кризис в Византии (784-847). М., 1997, с. 51).

А вот миссионерское наставление константинопольского патриарха Николая Мистика, датируемое 914-916 годами: "Если ты видишь, что они (варвары-язычники) на что-то негодуют, выноси это терпеливо, особенно если ослушники принадлежат к высшему слою народа - не к управляемым, а к тем, кому выпало управлять. В отношении же подвластных можно тебе, если придется, прибегать и к более суровым и насильственным мерам, несообразностей же не следует допускать никоим образом. Когда речь идет о тех, кто обладает большими возможностями чинить помехи в деле спасения всего народа, необходимо рассчитать, как бы мы, сурово обойдясь с ними, не утратили их, вконец разъярив и полностью восстановив [против себя] и верхи, и низы. У тебя перед глазами множество примеров человеческого поведения: ведь и врач частенько отступает перед тяжестью заболевания, и кормщик не пытается сверх возможного вести свой корабль против течения, и тот, кому вверено командование, зачастую даже против желания подчиняется напору войска. Знаешь ты и то, как обстоят дела у нас: как учитель, вынужденный снести непослушание учеников, чтобы не подвергаться их глупым и нелепым выходкам, пощадит бесстыдство непослушных учеников и поддастся им на время, только бы они все-таки слушали урок" (Цит. по: Иванов С. А. Византийское миссионерство. М., 2003, с. 189).

Как видим, у нас готовы на весьма растяжимую "икономию", на многие и многие уступки и компромиссы, только когда речь идет о светской власти. А сколько уступок делалось и делается нашей Церковью бабкам и их суевериям! Но сделать шаг навстречу нами же детям отчего-то считается недопустимым!

Это отражение уже многовековой коллизии нашей церковной истории: как относиться к варварам - как к врагам или как к среде миссии и заботы?

В византийской "Повести о заключенном бесе" рассказывается, что однажды авва Лонгин, поймав черта, заставил его рассказать, какими способами он отнимает у монахов шансы на спасение души. Среди прочих козней значится и миссионерство: "Это я отправляю монахов в страну варваров под предлогом учительства" (Дурново Н. Легенда о заключенном бесе в византийской и старинной русской литературе. М., 1915, с. 13). Но Иоанн Златоуст властно обратился к монаху-отшельнику: "Покинь свои горы и оставь там свою бесплодную склонность, которая не может послужить ни людям, ни Богу. Возьми посох и отправься на низвержение идолов в Финикии" (Цит. по: Тьерри А. Святитель Иоанн Златоуст и императрица Евдоксия. Христианское общество Востока. М., 1884, с. 183).

Тут я на стороне св. Златоуста - "закваска тогда только заквашивает тесто, когда бывает в соприкосновении с мукой и не только прикасается, но и смешивается с ней" (Беседы на Евангелие от Матфея, 46,2).

И здесь трудно не заметить тот разрыв, который прошел между поэтикой, символикой, настроением евангельских притчей о Царстве Божием - и той психологией, что восторжествовала в историческом православии. Евангельская символика помещает святыню в грязь, надеясь на то, что грязь освятится, а не боясь того, что святыня осквернится. Царство Божие (!!!) уподобляется дрожжам, бросаемым в тесто, зерну, брошенному в землю, кладу, зарытому в поле. В неводе рыбы ценные и сорные, на том же самом церковном поле предполагается, что будут расти и сорняки и пшеница.

То есть нечто святое, чистое, хорошее смешивается с сором, бросается в негожее место, втаптывается в грязь. Но зато эта грязь преображается.

Человек, несведущий в агрономии, мог бы возмутиться картиной сева: казалась бы добротные и вкусные вещи крестьянин разбрасывает, затаптывает в грязь, обрекает на гниение: Христос пришел в мир, о котором заранее знал, что большинство в нем будет радоваться его распятию, и лишь численно ничтожное меньшинство расслышит Его слова. А апостолов Христос посылает во враждебный мир "как овец посреди волков". Все притчи о Царстве Небесном связаны с тем, что что-то светлое входит во тьму, чтобы её преодолеть. "Свет во тьме светит". Слово Божие пришло к проституткам и гаишникам (так на языке сегодняшних реалий будет звучать церковнославянская и оттого слишком торжественная формула "блудники и мытари").

А вот в историческом развитии Православия возобладала противоположная тенденция: изымать святыню из мирского контекста, выковыривать свет из тьмы и класть на сохранение в позолоченный ларец. Чем дальше - тем более нарастала потребность спрятать святыню от "нечистых рук". Все выше становятся иконостасы. Усложняется путь к церковному таинству (чтобы оно было редким, чтобы обязательно соблюсти какую-то технологию, прежде, чем к нему прикоснуться). Наиболее ярко эта перемена видна на многих иконах, где святитель держит Евангелие не рукою, а подложив платочек. Оказывается, что нельзя прямо прикоснуться к Евангелию, обязательно нужно какое-то посредство. Значит, человек (даже рукоположенный и даже святой) воспринимается как источник профанации, искажения. Ты не тот, кто нуждается, чтобы святыня пришла к тебе такому, какой ты есть - грязненькому и чёрненькому. Нет, напротив: ты тот, кто угрожает святыне. Человек воспринимается как источник скверны. Он угрожает святыне, и святыню надо спасать от него.

Это, конечно, радикальная антимиссионерская установка, ведь евангельский пафос совсем другой - святыня приходит, чтобы спасти меня.

Это совершенно разные установки: святыня как лекарство для больных - и больной как угроза для лекарства. Но именно последняя психология господствует в наших приходах.

Спросите сегодня наших прихожан - можно ли священнику ходить в городскую баню, могут ли они представить себе, что апостолы мылись в общих банях. Ответ вы получите возмущенно-отрицательный. Баня - место блудное и скверное, и негоже святыню смешивать с грязью: Но древнейшая церковная история знает о другом восприятии бани - как места встречи с людьми. Св. Ириней Лионский в середине второго века слышал от св. Поликарпа Смирнского, личного ученика ап. Иоанна, что апостол придя как-то помыться в баню, узнал, что тут же находится и еретик-гностик Керинф. Тогда Иоанн вскочил с места и выбежал вон, сказав своим спутникам: "Убежим, чтобы не упала баня, потому что в ней враг истины, Керинф" (Ириней Лионский. Против ересей. 3,3,4; Евсевий Кесарийский. Церковная история 3,28). Чистому поистине - все чисто, ну а свинья везде грязь найдет.

А потом миссионерский дух сменился охранительским. Хорошо, что этот дух появился. Его появление означало, что есть - что охранять и беречь. Несуществующее сокровище не берегут. Плохо, что этот дух стал почти единственным, нормативно-православным. Плохо, что миссионерское поведение стало расцениваться (не в официальных документах, а на уровне приходских и монастырских пересудов) как "девиантное поведение", как нечто дающее повод к подозрениям и возмущениям.

Плохо, что и прицерковленные чиновники усвоили сей дух, при этом путая консерватизм с консервами. К примеру, в марте 2003 года в Тамбове был съезд православной молодёжи, и один госчиновник из областного аппарата сказал речь, где была фраза, которая меня просто ошарашила: "Наша Православная Церковь всегда цементировала наш народ". Боже, ну что за манера все живое цементом заливать! Я-то всегда считал, что цементированием народа занимается сицилийская мафия. Христос же уподоблял Церковь не цементу, а дрожжам, которые заставляют тесто бродить, дышать! Она - революционный элемент, элемент брожения, закваска, которая бросается в тесто, чтобы заставить его жить, дышать.

Новое в этих нынешних дискуссиях только одно: Прежде пространство миссионерства и пространство обычной церковной жизни были четко разделены. В первые 3 века христианской истории была активная миссия, но не было еще сложившегося образа благочестия; всё бурлило в церковной жизни. А затем церковь стала имперской. Миссия не умерла, но она стала вестись вдали от глаз прихожан: вот здесь империя, где всё по уставу и всё благочинно, а за границей империи и на ее окраинах работают миссионеры. Как они работают с язычниками - империя об этом не знает и лишь аплодирует их успехам. И, значит, миссионеры были довольно свободны в выборе средств своей работы.

И эта их свобода, необходимая пастырская миссионерская свобода, не смущала собственно православных, воцерковленных людей, перед которыми стояли другие духовные задачи.

Сегодня мы впервые оказались в ситуации, когда церковное и миссионерское пространства переплелись. Тут уже приходится выбирать, и миссионер должен уметь жертвовать своей репутацией в глазах церковных людей ради их неверующих братьев. Есть ли для этого более уместный термин, чем юродство?..

Итак, есть факт: Кинчев, приняв закваску евангельской веры, погрузился с нею в тесто рок-культуры. Как отнестись к этому?

Ильюнина увидела в этом профанацию, либерализм и плюрализм: Мне же кажется, что это весьма традиционный образ действия.

Так действует не либерал, нескованный никакими обязательствами и "условностями", а человек, плененный встреченной Истиной. "Правота ищет помоста: всё сказать - пусть хоть с костра" (Цветаева). Костер для Кинчева разжигают демжурналисты из "гламурных журналов". Ну, а нам-то зачем подкладывать в него свои хворостинки?

Диакон Андрей Кураев


вверх

назад к оглавлению









 
   
Хостинг от uCoz