Первое, что поразило в новом альбоме, — это его тяжесть. Тяжесть не музыкальная, как в «Солнцевороте», а тяжесть внутренняя. Я, без сомнения, ожидала тяжести меньшей, ожидала большего спокойствия, тишины большей. Но сразу и неожиданно для меня рефреном всего альбома стало: «Оглянись! Посмотри, у тебя не всё в порядке, взгляни на душу свою, почувствуй ношу тяжкую у себя за спиной! Посмотри, посмотри же, что внутри у тебя!» И поэтому становилось больно, и ноша тяжкая давала о себе знать. Непримиримость «Всадников» — их бесконечная непримиримость, непримиримость до последнего слова, до тех пор пока меч не срежет с лица земли всё-всё, что служит смерти, и никогда ни с чем, что не для Бога не смириться, и отсюда Печаль, Печаль огромная. Помните тот евангельский рассказ про богатого юношу, которому Христос повелел оставить всё и следовать за Ним. А тот не сумел всё оставить, поскольку богат был, и ушел опечаленный. Душу свою отречь не сумел. Сумею ли я? Не знаю. «Душа», моя любимая «Душа», завершающий аккорд альбома, стала смирением и плачем.
Потом пришло и иное понимание альбома. Понимание его бесконечной веры. Бесконечной веры человека, которые песни эти написал. Я побоялась бы говорить про уверенность. Кто-то в форуме на www.alisa.net сказал, что Цой в каждой строчке с Богом, и Костя в новом альбоме тоже стал этим схож с Цоем. Я не стала бы этого утверждать. Цой действительно весь там, уже там, почти в каждой песне, ни у кого нет такой чистоты и простоты, при этом глубины бесконечной, ни у кого нет такой уверенности: «А Он придет и приведет за собой весну…», может, поэтому Цой и ушел от нас так рано, был слишком близко к огню… У Кости же не уверенность, а верность. Верность до последнего. Всё в альбоме кричит на разные голоса: «Вокруг тебя грязь, и внутри у тебя грязь! Оглянись!» (Кстати, сильно не хватает песни «Грязь» в альбоме, ждем ее в качестве бонуса). Но если бы альбом был только об этом, то он не стоил бы того, чтобы его слушать, и он был бы похож на вечно депрессивную «Агату Кристи». Но в нем есть и надежда. Лишь на Бога упование. «Званые» поют о кличе живого огня внутри каждого. О тихом гласе, который не оставляет человека никогда, до самой смерти. «Родина» поет о том, что «свистопляс городов милует трепет свечи», милует всё же и прощает. Прощает несмотря на грязь эту. И если ты веришь в это всепрощение и любовь, то и тебя простят. И, кажется, автор этих песен, верит бесконечно, и готов стучать и просить до тех пор пока не откроют и не простят, и не устанет, и не отойдет. И в этом — верность.
И еще о «Родине». Впервые я, кажется, услышала эту песню на концерте 30 сентября 2001 года, у нас в Питере. Потом была акустика 14 ноября в БКЗ. «Родина» соответственно звучала в акустике. Звучала здорово. В электричестве она тоже классная, но иная. На альбоме этой песне предшествует то ли гул ветра, то ли шум поездов, то ли рокот людской толпы. Теперь большую часть этой песни поет Вера, Костина дочка. Слова о любви и Родине поет ребенок. Ребенок поет о Боге. Просит Родину научить жить правильно. Кто-то, может, думает, что, вот, поет ребенок, в смысл не въезжая при этом. Нет, совсем не так. Это бесконечно правильно, что такие слова ребенок поет, именно ребенок. Неважно, что это Костина дочка. Просто это чище — когда ребенок о Боге поет. Это как-то искреннее. И «Родина» всё-таки мне гораздо больше нравится в записи, нежели на концерте. Повторю в который раз, что слова этой песни никак не сочетаются с тем, что начинает происходить с залом во время ее исполнения — мясо. В идеале, конечно, хотелось бы на концерте слушать «Родину» в акустике, но это в идеале. Поэтому на концертах любимой остается «Душа», когда зал притихает, садится на колени, зажигает огни, и внимает Костиному смирению, и учится верить и любить.
Потом альбом поразил своей силой. Силой небывалой. В определенных кругах уже бытует мнение, что это самый сильный альбом «Алисы» :-)))) И ещё — силой тихой. Не энергией бьющей через край, и даже не целостностью, хотя и целостность в альбоме удивительная — ни одной песни не выкинешь, давно такого не бывало, пожалуй, с «Джаза», и то там бы я выкинула «Я играю в войну». Энергия потрясающая была в «Шабаше». Когда-то этот альбом был любимым. Но вот этой самой тихой силы там не было, не было ее и в «Черной метке». Сейчас она только-только рождается в «Алисе», еще не становится центром, но уже нет-нет да и мелькнет в каждой песне. Такая тихая сила в самой светлой песне альбома «Инок, воин и шут» или просто «Светлая Русь» в простонародье. Песня эта удивительная. Песня тех, кто вместе. И не даром, я думаю, Костя вставил туда наши алисоманские голоса — кусочек концерта, когда все поют: «Моя светлая Русь, моя светлая Русь, моя светлая Русь!» А потом так четко голос из толпы орет: «Давай!» и Костя уже зажигает вместе с залом: «Моя светлая Русь!» Эта песня радостная, единственная до конца радостная песня альбома. Песня легкая и какая-то улыбчивая. Сразу представляются какие-то дальние дали, русские непролазные дороги, поля, ветер.
Нет, сам альбом не оптимистичен — даже подчеркнуто не оптимистичен. В отличие от «Солнцеворота». «Солнцеворот» заканчивается «Радости печалью». Оптимистичной песней. И весь альбом — радостный. Но ему все же не хватает глубины. "Сейчас позднее…" (все-таки название несколько тяжеловесно, хотя и приоткрывает суть альбома) заканчивается «Душой». Совсем не радостной и далеко неоптимистичной, песней-плачем, песней-печалью, но печалью Христа ради. Кажется, есть такое понятие в богословии — «печаль Христа ради».

Оля (olenenok)
07.11.03