Понимание приходит постепенно. В начале это просто было что-то светлое. Просто, по детски что-то светлое. Я хвалила Кинча, что он как всегда искренне работал, я ругала Андрея Владимировича (гы-гы) за то что не умеет делать свет. Нет, почему же, умеет, только не сделал. А писать ничего не хотелось. Вереницы мыслей и ни одного ёмкого слова. Однако, нет.

Свет. Свет в душу пришел еще до того. Я не знаю когда. Быть может, когда я стояла на андреевском спуске, перед андреевской церковью и смотрела на венчающиеся в этот день в ней пары. Может быть, когда брела по киевским закоулкам, сжимая в своей руке руку любимого человека. А может быть, когда, расставшись с пятью гришками, отдала билет контролеру на входе в Лавру. Я не знаю. На самом деле все было против этого моего выезда. Муж, родители, - у всех были причины. Но в то же время, все было «за». Деньги нашлись, дела отложились, на работе отпустили, билетов в кассе хватило. Так почему тогда «нет», сказала я и поехала. «Так надо было», - понимали уже мы вдвоем с Андрюхой, когда садились в поезд обратно. Так надо было. Светлый Киев. Столица. Кайфово бродить по незнакомому городу. Добродушные люди. Язык до Киева доведет. А уж в Киеве заблудиться с ним вообще невозможно. Нашли и облазили весь книжный рынок. Встретились наконец-то со всем остальным народом. Пошли гулять. Веселые лица «наши» и перепуганные прохожие: «А что это с вами такое?» «А это у нас концерт будет». :) Ага, концерт у нас и Кинч на подпевке. :)) И песни, и разговоры… Мне не хотелось петь, мне хотелось смотреть на них. Мне просто хотелось быть здесь. В Киеве. В нем свет. В нем всегда как-то легко. Теперь я понимаю, что концерт не мог быть другим. Для меня он не мог быть другим.
Я как всегда расположилась возле задней стенки. Дабы как я думала смотреть по привычке на все «действо». И Мельник за пультом действительно МОГ бы сделать это «действо», «шоу». Но шоу не было. Был простой концерт. Домашний, маленький, - простой. Нет, Кинч не сидел на стульчике. Он мотался, прыгал и выглядел очень довольным. Выкладывался по полной. Работал. Честно и искренне. Не жалея себя. Не жалея себя, как и всякий раз. Наверное… возможно, он уже устал. Наверное, тяжело всю жизнь быть в пути. Бороздить просторы родины. Перестать различать ее города. Но не позволить себе не доделать. Но не уметь не любить. Не уметь забывать. И помнить того, кто из года в год зовет его к себе, тратит нервы и деньги, в какой-то мере рискует, но каждый год все таки делает этот концерт. На радость себе, на радость нам, на радость Кинчу в конце концов, как он в том признался. И поздравить его, того человека, с Днем рождения…. И подарить радость. Ему и нам. А сумела ли бы так искренне работать я?
Я смотрела на все из далека. Веселый лес рук. Ни пьяных алисоманов, ни драк. Девчонки с флагами в первом ряду. Смесь старых и новых песен. Беспощадная смесь. Емеля и Инок – два в одном – вот яркий пример. Хоровод – стал мудрее. Прикольно наблюдать из далека, как народ зажигает под старые и любимые и затихает под для них еще новые песни. В Киеве же до сих пор еще нет альбома, как впрочем, и по всей Украине. Только на концерте его продавали. Хоть. Счастливые киевляне. Так, притихши, слушали Непокорных. Так слушали Душу. Так слушали Всадников. И уж не знаю, что они в этих самых Всадниках услышали, т.к. Кинч их бессовестно переврал, да еще и один куплет нафиг выкинул. Что ж это такое – на рыжем коне, а в душе перезвон? Но народ был доволен. Он ловил смыл. И мне кажется народу в этот раз не нужна была внешняя красота, внешняя мишура. Глубина. Убрать оболочку ради глубины. А там пропасть, а там синее прозрачное небо. Там тихий поток теплого света. А там полет. Там звон колоколов. Тот, который был в Лавре. Пронизывающий душу, вызывающий немой шок, немой восторг. Под звуки Званых я закрываю глаза и вижу мощную тень колокола на фоне вечерних сумерек первопрестольного города Киева. А за ним – простор… Великий Простор… А где-то в нем живет своей маленькой жизнью и мой город. И ждет не дождется приезда любимой группы.

Так уж получилось, что мой поезд уезжал через двадцать минут после московского. Так уж получилось, что провожать нас поехали почти все. Так уж получилось, что народ разбрелся за пивом-едой и просто покурить именно в тот момент, когда приехал Алисовский автобус. И как справедливо заметила Машка, Кинчев просто не дает нам прохода. То на белорусском вокзале Машку с Витей и олененком подкараулит, то Маринку, то бишь меня, провожать приедет. Гы. Ну, в общем, как вежливый человек, я посчитала нужным сказать за это (и не только за это, конечно) Кинчеву «спасибо», что и не замедлила сделать. А народ весь меня поддержал. :))))
СпасиБо.

Маринка.
30 ноября 2003