Ну, конечно, все решили не идти на «Наши в городе»… Какие «Наши в городе», что вы, это ж солянка, мы не пойдем ни на какие «Наши в городе». Ну да, «АлисА» там будет, понятно, но ведь не сольник же. К тому же будет полноценный концерт через неделю в «Старом доме». Не, врете, мы не будем на «Наших в городе», что мы фанаты какие-нибудь, три концерта «Алисы» за месяц, да ну, что вы… Ведь так и свихнуться можно. Еще это непонятное «Наше радио», да ну, на фиг. Так мы дружно решили.
Ну, и за три дня до концерта мне приходит смска, а что, может, всё-таки… Конечно, да! Я пойду! «АлисА» будет петь в Питере, а я буду сидеть дома и плевать в потолок? Нет уж, дудки. И за два дня до концерта билеты оказываются в наших карманах.
28-го у «Юбилейного» - аншлаг. Менты выстроили пришедших в очередь, всё очень-преочень культурно. Простояв минут пятнадцать в длинной очереди, почти отстояв ее, мы перемещаемся в короткую очередь и через пять минут мы внутри, а еще через десять – в зале. И, конечно, мы решили не идти к сцене. А стоять у мостика оператора, в серединочке, культурненько. О, конечно, что вы. Мне уже, слава Богу, почти 24-ре, я уже большая девочка для того, чтобы рубиться у сцены. Какое там, у сцены… И, конечно, что-то (ЧТО?) понесло нас в первый ряд.. Правда, мы встали совсем с краю. И, кстати, простояли там очень мило и без инцидентов до конца выступления КК, как ни странно. Мимо нас периодически пробегал Михаил Козырев, почему-то так и не пожавший руки пятнадцатилетним девочкам, стоявшим рядом с нами. Лишь недовольно отмахнулся. No comments.
Ждать выхода нашей любимой «Алисы» пришлось около получаса. Мы знали, что она будет первой, наша родная «Алиса». К тому же нам выдали программку (!!!).
Потом в зале погас свет. Вышел Козырев и сказал что-то призывно-невнятное, что, впрочем, неважно. Зато порадовал Валера Жук замечательным стишком, про «Алису» нашу милую :)) Ну, а потом…
Потом настало время менять имена. Костя в шортиках, накаченный, с седыми волосами… Сколько он прошел, сколько преисподней? Сколько тьмы было и будет еще на его пути? О, Господи, сколько? Дай ему сил. Храни в нем тот огонь, который Ты зажег в его сердце.
Впрочем, сие лирика. А на сцене КК зажигал по полной. Солнце светило по полной сквозь свет вечерней звезды. Стоящие рядом колонки ударяли по барабанным перепонкам. Слова песен – прямо по сердцу, сразу –наотмашь.
«Я читал в глазах боль за души земли…»
О, я знаю, о чем он поет, да, да Господи, знаю. Но не будем, не будем об этом, не сейчас, Господи. Пожалуйста, не сейчас.
На сцену летели фаера. Первый фаер полетел еще до выхода Кинчева. Ребятушки, милые, ну, не умеете вы палить эти штуковины, ну, не палите, ё-моё…
«Небо славян», вижу Козырева уходящего со сцены, и бросившего туда на прощание взгляд, не лишенный отвращения. А в наших венах кипело небо славян и мы отрывались по полной.
А на «Моём поколении» Костя вновь походил на того безбашенного парня 90-х. Который пришел помешать нам спать, дабы мы почувствовали пульс Великой Любви.
Вот «Моя война»… Вот тут энергия, да, вот тут она прет так прет. Рука всё тянущаяся вверх уже болит, окружающие смотрят с удивлением на мою физиономию. «Хэй! Жизнь! Смерть!»
А Солнце светит. Солнце светит! Да, да, Господи, здесь лучше утихнуть и послушать, я знаю. Большая песня, очень большая песня… Хорошо, Господи, как хорошо… Как хорошо, что есть этот человек, стоящий на сцене, спасибо Тебе за него, Господи… И ему спасиБо за то, что он к Тебе идет…
После «Алисы» мы с трудом пробираемся к выходу. Понимаете, тут такая фишка. После «Алисы» больше ничего не покатит. Ну, не способна я слушать Юрия Юлиановича после КК. Мне хватило, понимаете? Хватило сполна. Взгляд Кинчева, уходящего в гримерку, пожатие руки стоящему рядом товарищу… Всё, достаточно. Мне опять дали света и силы жить дальше, и идти. СпасиБо.

Оля (olenenok)
29 май. 04 г.