Дом стоит, Свет горит,
Из окна видна даль,
Так откуда взялась Печаль?
И вроде жив и здоров,
И вроде жить — не тужить,
Так откуда взялась Печаль?
В. Цой

Звездочка

Огонёк проснулся однажды рано-рано утром, не было и шести. За окном было темно, вьюга выла, задувала свои холодным дыханием зимние окна, рисовала на них узоры, кружила свой странный хоровод. Огоньку не спалось. Он встал, зажег свечку и подошел окну. Посмотрел на звездное небо. Звезды светили ровно и холодно, ясно и безразлично, похожие одна на другую. Огоньку было зябко и даже накинутый на плечи плед совсем не согревал его. Сквозь щели незаклеенного окна ворвался ветер, заставил огонька задрожать и задул свечу. «Печаль!», — подумал он. Печаль! Огонёк не знал, откуда она берется в его сердце и почему съедает душу. Иногда она становилась его крыльями. Иногда ношей тяжкой. «В чём тайна ее?, — думал огонек, — Откуда она во мне, Господи?». Осторожно, пытаясь ни на что не наткнуться, огонек искал в темноте своей маленькой комнатки спички, чтобы снова зажечь свечу. Долго шарил по столу, по полу, но никак не мог найти их. Спичек нигде не было. Тогда огонек снова подошел к окну и стал смотреть на звезды. Хотя свет их был холоден, но он любил смотреть на них, искать созвездия. Он вспомнил рассказ про девочку Алису, которая танцевала на крыше, с которой разговаривала самая яркая звезда. Огонек-то знал, что это всё неправда, что на самом деле звезды не разговаривают. И что вообще нет никакой девочки Алисы. Он знал, что всё что он увидел когда-то в зимнем парке — видение, что никогда он не разговаривал ни с каким пасынком звезд., и не сможет посмотреть Солнцу в глаза. Но ему очень хотелось, чтобы это было правдой. Ему хотелось поговорить со звездой и научится смотреть Солнцу в глаза. Научиться быть верным Солнцу и ценить тепло Его огня. Научиться верить, любить, помогать ближним и не судить дальних. «Что вы говорите мне, Господи, Господи, а не делайте того, что Я говорю вам?», — вспомнил огонек строчки из одной книги. Печаль вновь ворвалась в его душу. Сердце его стало как потухшая свеча…
Он снова лег и забылся тяжелым утренним сном. Сном без сновидений. Когда он проснулся, было уже светло. Выпал снег, и закружил день. Огонёк вспомнил про пасынка звезд, который ушел от него в том первом сне зажигать к весне рассвет. У него получилось. Получится ли у огонька? Он не знал. Иногда казалось, что получится. Иногда он совсем не верил в это. Но надежда жила, и согревала душу.
Огонёк вдруг увидел, что в его комнате горит свеча. Та самая свеча, которую задул ветер. «Кто зажег ее вновь?», — подумал огонёк, — «Неужели она зажглась сама собой?».
— Нет, это я зажгла её! — услышал огонёк детский голос.
Огонёк так удивился, что даже не смог ничего сказать. Он оглянулся вокруг, но в комнате никого не было. «Но я же слышал!», — подумал он. Огонёк еще раз оглянулся. За окном всё так же шел снег, и рядом не было никого, кому мог бы принадлежать этот детский голос. «Но я же слышал…», — снова подумал огонек.
— Нет, показалось! — произнес он вслух и стал одеваться. Свеча, стоящая на окне горела ясно и ровно. Спички лежали рядом. «И спички тут… Странно.» — пронеслось в голове у огонька.
— Они были между креслом и занавеской. — снова прозвенел детский голос, — А я — твоя звезда. Ну, звездочка… Не молчи.
— Звездочка?
— Я маленькая еще… У всех людей разные звезды.
— И это ты зажгла свечу?
— Да, а кому же еще ее зажечь… Я буду иногда приходить к тебе.
— Когда? — спросил огонек, уже боясь того, что звездочка уйдет.
— Когда тебе будет грустно как сегодня. Когда Печаль снова будет приходить к тебе.
— Мне и вправду грустно сегодня. А Печаль…
— Печаль — моя сестра. — перебила звездочка огонька, — Не ругай ее. Она может стать твоими крыльями, И ты сможешь подняться высоко…
После того, как звездочка сказала последнюю фразу, она, наверное, улыбнулась. Т.е. ее не было видно, но огонек почуял ее улыбку.
— Да, я знаю, — сказал огонек. Ещё он хотел спросить звездочку про пасынка звезд. И про Солнце. Но вдруг понял, что она уже ушла. Ушла, не прощаясь. Как всегда уходил пасынок звезд. Свеча горела всё так же ясно и тихо, снег за окном падал, и покрывал землю белым покрывалом.

Печаль

Новый год наступил странно. Огонек совсем не ждал его. Но однажды поздним вечером он увидел на зимнем небе звезды. Подул холодный ветер, и огонёк закутался в свой шарф поплотнее. «Где-то там и моя звездочка», — подумал он, глядя в небо. И еще он подумал, что звездочка так давно не приходила к нему, и что денег совсем нет, и что ему опять так грустно сегодня, и некому рассказать об этом, и некуда пойти.
Огонёк пришел домой и налил себе горячего чая. Ему было одиноко-одиноко. На его календаре было 31 декабря. «Странно. Завтра Новый год». Но он не чувствовал разницы. Опять Печаль…
Огонек включил «Алису». В его центре заиграла какая-то еще незнакомая ему, но явно Костина песня. Огонёк прислушался. Песня была про Солнце. «Про что же еще ему петь, как не про Солнце!», — почему-то обрадовался огонёк. Песня была и про людей, которые приходят на Костины концерты. Про то, что он хотел им так много объяснить, открыть глаза, показать это самое Солнце, но они если смотрели, то НЕ ВИДЕЛИ и, если слушали, то НЕ СЛЫШАЛИ. Огонёк снова услышал в Костином голосе сквозь боль и усталость Веру, Веру в Солнце. Он пел о собственной боли и радости, он смотрел на ясную звезду перед собой и верил ей, как ребенок верит матери. «Он сильный!», — с грустью и надеждой подумал огонёк, — «Как мне стать таким же сильным?!»
— Тоже верить! — услышал огонёк голос своей звездочки.
— Звездочка! Ты пришла! — воскликнул огонёк., — Ты пришла!
— Тише, — сказала звездочка, — Дай послушать.
Огонёк замолчал. Он снова прислушался. Прислушался к словам о Солнце:

Сквозь свет звезды вечерней,
Сквозь вой безликой черни,
Смерть Поправший смертью
Непобедим!
Ветхий храм разрушить,
Греть надеждой души,
И увидеть Солнце-Иерусалим!

Когда музыка перестала играть, огонёк сразу подумал о том, не ушла ли звездочка.
— Нет, я не ушла.
Огонек не удивился, услышав ответ на свои мысли. Он уже привык к тому, что звездочка с легкостью читает их.
— Красивая песня, — сказала она, — Сильная песня.
— Ты не уйдешь, звездочка?
— Нет, сегодня ведь Новый год. Завтра будет совсем новый день. Тебе так грустно сегодня и я побуду с тобой.
— Я хотел поговорить с тобой, звездочка…Я давно хотел поговорить с тобой. Много-много всего хотел сказать и спросить у тебя. Знаешь, когда я не могу заснуть я думаю, очень много думаю, и всё понять хочу… Скажи что обрести мне такое, что закроет черную дыру в сердце моем, какою любовью огромной прикрыть ее? Где та сила великая, что разбудит любовь эту во мне? Я вижу так много светлого вокруг себя, и рядом с собой, так бесконечно много. Но мне не дотянуться до него, не протянуть руку свою и не дотронуться… Я не о милости прошу, в милость безграничную я верю и знаю ее. Но о Любви огромной прошу, о Силе прошу. О, если бы я знал чего Бог хочет от меня, если бы я понимал это… Чем жить мне, скажи, на чём строить путь свой? В чём путь мой?
— Просто иди. Будь верным. А потом тебе откроется всё.
— Но я не умею быть верным… Я слушал эту песню сейчас и видел, что человек ее написавший умеет быть верным. Умеет быть сильным. Порою так хочется расправить крылья и подняться высоко-высоко, и стать сильным, и стать верным, и посмотреть Солнцу в глаза! Но я не могу, не умею этого… Если бы Солнце всегда было рядом со мной….
— Оно всегда рядом с тобой. Всегда. Каждую минуту.
— Но порой я не вижу Его…
— Но в том лишь твоя вина. Ты всё блуждаешь по лабиринтам собственной души в поисках себя и ничего не находишь. Ты мучаешься и проливаешь бессильные слёзы, но ничего не видишь перед собой, и не слышишь ответа своим слезам. Ты вот сейчас думал про людей, приходящих на Костины концерты, думал о том, что они слушают и не слышат ничего… Да ты не такой же? Ты так прислушиваешься к голосам в себе, ты так стараешься понять их и услышать их. Но самого главного ты не слышишь. «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним...» Помнишь ли ты слова эти?
— Помню, звездочка. — тихо сказал огонёк и опустил голову.
— Пойдем, я покажу тебе кое-что.
Маленькая теплая рука легла в холодную руку огонька и потянула его прочь из дома. На улице в его лицо подул свежий ветер, ему было зябко и удивительно. Звездочка вела его какими-то грязными улицами, заснеженными площадями, мимо горящих окон, по темным дворам, где выли от холода бродячие собаки. От их воя огоньку становилось немного жутко, но тогда он лишь крепче сжимал детскую руку.
— Куда ты ведешь меня, звездочка?
— Туда, где ветер водит хоровод… — улыбнулась она в ответ.
Редко, редко проезжали по заснеженным дорогам машины. Наконец, огонек понял, что звездочка ведёт его за черту города.
… Когда огонёк и звездочка были уже вне Питера, они еще долго шли по темным дорогам, мимо деревянных домиков и высоких деревьев. Потом они зашли в лес и стали с трудом пробираться по глубокому снегу. Утро было близко. Потом огонёк увидел поле. Звездочка остановилась.
— Вот, мы и пришли, огонёк. Смотри, наступает утро.
Огонёк вгляделся в светлеющее небо. Мрак рассеивался и превращался в сумерки. Сумерки должны были превратиться в утро.
— И что ты чувствуешь, огонёк, глядя в небо?
— Моё сердце сжимается то ли от тоски, то ли от радости, звездочка…
А небо всё светлело, и уже можно было разглядеть пожухлую траву, очертанья деревьев на другой стороне поля, луны почти не было видно. Звезды гасли.
— Смотри, смотри в небо, огонёк! А я ухожу. Утром звезды гаснут.
У огонька кольнуло в сердце. Но он не заплакал. Лишь молча пожал детскую руку. Звездочка погладила его опущенную голову. И тогда огонёк всё же спросил:
— Но скажи мне, что же это горит в моём сердце?
— Это Печаль поет в тебе… Прощай, огонёк.

В чисто поле да в белый туман
Ветер занес,
Так и водит краями земли
До звезд,
Так и кружит пылью дорог
Дальнюю даль,
Да пророчит мне в небе
Звезду Печаль.
К. Кинчев
январь-февраль 2004 г.